На вопрос о модернизации я могу сказать, что не очень понимаю, что это такое. Но пусть кто -то это определит. Тогда вопрос второй: где взять деньги на модернизацию, и на него есть два ответа — короткий и более длинный. Первый: денег нет. Второй: ресурса, за счет которого может быть развитие, в рамках действующей экономической модели я не вижу. Как, впрочем, и людей во властных структурах, которые бы реально хотели что -то сделать. Пессимистично? Но что делать, если действительность не дает оснований для оптимизма.      

Если несколько подробнее, то надо признать, что основная проблема, с которой мы сталкиваемся, это необходимость ответить на вопрос: что такое сегодня развитие? Модернизация? Хорошо. Вот дом. Можно начать с замены крыши или фундамента, а кто -то ограничится мебелью. Что конкретно станем модернизировать?   Восстанавливать экономику — слишком общо. Машиностроение, космонавтику? Реальный сектор? Это невозможно, потому что у России открыты границы вследствие нашего вхождения в мировую систему разделения труда, а в мире в целом загрузка мощностей падает. В этой ситуации инвестировать в нашу экономику глупо. Ну какой смысл инвестировать в российскую экономику, если загрузка куда более передовых мощностей в тех же США за два последних года упала с 90 до 70 процентов и, подняв их на пару пунктов, можно завалить Россию любым товаром? Не проще ли везти оттуда сюда?

Один из политиков утверждает, что у нас есть 50 новых технологий, которым только дай финансирование — и они пойдут локомотивом роста. Мне непонятно, что имеется в виду. Теоретически мы имеем какой -то задел. Но чтобы новые технологии вывести на окупаемость, нужен большой спрос. А дальше ситуация банальная. Нашему потребителю дадут кредит на покупку западных аналогов, что сейчас и происходит. И он их купит.

Предложение не упустить шанс встроиться в новый технологический уклад, смена которых, как считается, происходит сегодня, тоже не совсем внятное. Возможно ли это?

Дело в том, что любые инновации можно продавать только в рамках растущей системы. Когда у вас жизненный уровень населения падает, что происходит сейчас по всему миру, то инновации не продаются. Люди хотят купить машину, стремятся дать ребенку высшее образование или заплатить за дом, в котором они живут. А вы им предлагаете от этого отказаться и покупать какие -то инновации. Несерьезно. Так не бывает.

Пусковым моментом для инновационного вектора развития экономики является рост. А роста в ближайшие годы не будет. Говорить о каком -то прорыве в этих условиях — ну, странно. Мы продолжим опускаться. Весь мир опускается. И мы ничем не хуже. Нужно либо менять модель, либо отказаться от модернизации.

• Скачать>>   М.Хазин. Теория кризиса. Доклад на конференции в г.Модена, Италия, 9.07.2008 года.  Doc 800 Кб

Что же следует предпринять, чтобы хотя бы не ускорялось наше падение?

Нам надо обеспечить механизм вложений в отечественный реальный сектор, работающий на внутренний спрос. Бессмысленно вкладываться во внутренний спрос, если в условиях открытости у вас имеются внешние недозагруженные мощности. Значит, мы должны защитить внутреннего производителя либо через механизм таможенной защиты, либо через денежный механизм, то есть девальвацией рубля.

На таможенную защиту мы сегодня не способны. Просто нет в России структур, которые бы это могли эффективно обеспечить. Ничего не меняет и введение пошлин на ввоз иномарок, предпринятое вроде бы с целью защиты нашего автопрома. Вообще это вопрос сложный, потому что автопром — тема отдельная. Я считаю, что в условиях падения жизненного уровня населения изменится и ситуация с российским автомобилестроением. При условии, конечно, что коррупционная нагрузка у "Автоваза” резко снизится и выпускаемые им автомобили значительно подешевеют. Бедное население не склонно покупать машины за 10 тысяч долларов, если можно другие, пусть чуть похуже, приобрести за 4 тысячи. Итак, остается второй механизм — девальвация рубля. Вот за счет того ресурса, который возникнет после ее проведения, нужно приступить к медленному и кропотливому восстановлению системы государственного управления. В частности, той же таможенной службы и других элементов.

После чего можно, например, начать переработку леса. При этом быть готовым к тому, что на нас будет оказано огромное давление. Как так, возмутятся финны, мы построили целлюлозно -бумажный комбинат, а вы нам леса не даете. Это дискриминация. Ну простите, скажем мы. Нам тоже хочется иметь свой целлюлозно -бумажный комбинат. Финны в ответ: "А вам зачем? У нас уже есть, и хватит”. Наши попытки найти за рубежом деньги на ЦБК успехом не увенчаются. И действительно, они (попытки) глупы в условиях сложившегося мирового разделения труда. Вот почему введение нами таможенной защиты вызовет отчаянное сопротивление партнеров России.

Упрекать их в злокозненности нелогично, поскольку на протяжении практически 20 лет мы своей бредовой (с точки зрения защиты национальных интересов) экономической политикой приучили всех именно к таким отношениям, изменение которых теперь потребует от нас и недюжинного мужества, и последовательности в отстаивании своих новых позиций. Которые, замечу, пока нигде не прорисовываются. Мы продолжаем учитывать мнения соседей, жертвуя своими стратегическими выгодами. По -хорошему учитывать их нужно, но весьма относительно и избирательно. Как все, кроме нас, и поступают.

Подчеркну, что все эти экономические и политические телодвижения окажутся бессмысленными без обеспечения рентабельности российской экономики в том секторе, который будет работать на внутренний спрос. Сегодня он нерентабелен. Реанимация чего бы то ни было, как отдельных отраслей производства — пищепрома, легпрома, так и в целом реального сектора, имеет смысл только тогда, когда есть рентабельность. Как только вы начинаете что -то там производить, выясняется, что прибыль, которую вы получаете, меньше (если даже вы ее получаете), чем та прибыль, которую вы имеете от завоза товаров в страну.

В России сложилась двухсекторная модель экономики. Есть сектор, ориентированный на экспорт, — сырьевой в основном. И сектор, ориентированный на внутреннее производство, сегодня априори не приносящий доходности. Вкладываясь в него, ничего, кроме убытков, не получить. Вот никто и не вкладывается. Он соответственно умирает, а вместе с ним и люди, которые зарплату не получают. Фактически мы все больше и больше превращаемся в страну, которая живет на нефтедоллары. А если цена на нефть упадет, а она упадет, нас ждет катастрофа.

Я не вкладываю ничего апокалипсического в свои размышления. Напротив, из них вытекает конструктивный призыв начать действовать. Нельзя же закрыть страну на замок и уйти куда глаза глядят.

Мы должны отказаться от прежней экономической модели. Сделать внутренний сектор рентабельным за счет девальвации рубля. Очень жестко изменить кредитно -денежную политику, чтобы российские предприятия могли получать дешевые кредиты в рублях. Но при условии, что сначала они должны стать рентабельными. Нельзя давать кредит нерентабельному предприятию, так как его не вложат в производство, а разворуют, после чего руководство исчезнет.

Мы должны изменить таможенную политику, потому что предстоит вытягивать экономику по секторам.

Мы должны изменить антимонопольную политику, потому что с монополизмом никто сегодня не борется. У нас инфляция не монетарная, а инфляция издержек только за счет роста тарифов естественных монополий (газ, электричество, транспорт, связь). Естественно, что предприятия перекладывают его на потребителей.

Наконец, главное — мы должны убрать коррупционный налог на предприятие, из -за которого бешено растет себестоимость продукции.

Да, девальвация обернется определенными минусами. Но это не важно, потому что любые методы выхода из нашей ситуации будут иметь те или иные минусы. Всякое локальное улучшение явится лишь отсрочкой катастрофы, если мы не создадим рентабельный внутренний сектор экономики. А сегодня я не вижу другого способа для этого, кроме девальвации. Кто -то пострадает. Но это неизбежная плата за выход страны из болота, в котором она гниет сейчас. Оптимальное значение девальвации, по нашим прикидкам, где -то до 60 процентов. Собственно, если бы мы это сделали год тому назад, то сегодня уже имели бы маленький, хиленький, но рост. Что недавно признал и Кудрин, как это ни смешно. Возможно, потому он одним из первых в Правительстве сказал, что у Министерства финансов очень сильно упали поступления в бюджет. Это действует отрезвляюще. Тем не менее пока в шагах Правительства не усматривается каких -нибудь симптомов изменения проводимой экономической политики. Я только ощущаю, что они начали понимать, что так дальше жить нельзя, что все может кончиться очень плохо. Но действий пока нет.

Разумеется, прежде чем проводить девальвацию рубля, хорошо бы разобраться, как именно мы можем расти, что делать потом. Это непросто, поскольку у Правительства нет программы экономического развития вообще. Неизвестно, чего оно хочет и куда мы вместе с ним движемся. Ведь не бывает рост просто так. Япония росла за счет экспорта машиностроения в США, Китай — за счет продажи туда ширпотреба. Все развивать одновременно ни у кого не получается. И у нас на это не хватит ресурсов. Следует четко уяснить, что мы вытащим первым, что вторым, чем на какой -то период пожертвуем. На все эти вопросы нет ответа.

Что толку национализировать сырьевой сектор, как предлагается, и развиваться за счет доходов от него? Этих денег вряд ли хватит, да к тому же еще непонятно, сколько прежде в него надо вложить. Мы не знаем, модернизировали ли нефтяные компании свои мощности или нет. Раз. Если цены на нефть упадут, то денег не хватит. Два. Вроде бы тут есть вариант восстановить отечественное производство нефтяного оборудования. Но оно безнадежно отстало, значит, сначала потребуется воссоздавать институты, приглашать специалистов и платить им неплохие деньги. Опять все в средства упирается.

Вот у СССР была программа развития в 30 -е годы, и он ее тянул. У нас нет такой программы. Ключевой элемент здесь — спрос. Кто будет покупать все произведенное? Вот мы захотим вытянуть "жигуль”. Разработаем программу, которая за 5 лет сделает его равным по качеству, скажем, какому -нибудь "хёндай”. Но в стартовые пять лет кто будет "жигули” покупать, если у нас открытые границы? Нерентабельно. Правительство на этот вопрос не отвечает.

Сторонники экономического автаркизма предлагают России тупо закрыться на какое -то время. Предположим, закрыли границы. Однако откуда тогда к нам придут передовые современные технологии? Мы же их утратили даже в тех отраслях, где при советской власти были вполне конкурентоспособными. Утратили, к слову, вполне целенаправленно. У нас уже ничего нет. Все заводы, которые что -то еще производят, остановятся. Даже те, кто выпускает памперсы, поскольку работают на иностранном сырье. На нашу просьбу профинансировать разработку заводов по производству сырья иностранные банки ответят: "Зачем? Такие заводы есть у нас, приобретайте сырье там”. Своей же прибыли отечественным товаропроизводителям не хватит, большая ее часть уходит на Запад за сырье. У нас нет денег. А те, что появлялись, уже давно откачаны владельцами в офшоры.

Звучат призывы покончить с офшорами. Как? Это не наши, это их офшоры. Что значит "вернуть права собственности” в Россию? Вон друзья Ходорковского уже выигрывают международные суды, которые предписывают нам отвечать по Международной энергетической хартии. Все знают, что Ходорковский налоги не платил, но его осуждение подается как политическое решение, а значит, можно отобрать у России деньги.

В поисках средств на развитие предлагается вернуть монополию государства на производство и оборот этилового спирта. Хочу напомнить, что в России как минимум две республики живут на производстве нелегального алкоголя. Дело серьезное, а кто им будет заниматься? Если и найдется один желающий, то ему тут же дадут взятку, от которой он не сможет отказаться, и этим все закончится. Вы поймите: для того чтобы не брал взятку налоговый инспектор, необходимо, чтобы не брали взяток в Госналогслужбе или в Министерстве финансов.

Многое что нужно изменить. Однако я пока не вижу заказчика этих изменений. Можно ли считать, что Президент заказал модернизацию? Я ответил на этот вопрос выше. Одного запроса общества недостаточно. Считать, что в стране нет людей, которые бы смогли разработать программу развития, абсурдно. По крайней мере есть два десятка экспертных групп, которым под силу ее составить. Но высшему слою чиновников это не нужно. Им и так хорошо. Они свои деньги получают, самолет под парами во Внукове стоит, виллы на Лазурном берегу куплены. Каждый день пребывания на посту капает копеечка. Социальный взрыв теоретически вероятен, а практически народ отказался свое мнение высказывать.

Кризис будет продолжаться. Денежная политика направлена на снижение инфляции. Смысл? Ни инвестиций, никакой иной реальной пользы это не принесет, потому что у нас инфляция издержек. Сама ситуация бредовая: Правительство одной рукой поднимает тарифы естественных монополий, а другой в лице Центрального банка соответственно завышает рубль, чтобы снизить инфляцию. К решению реальных проблем это не имеет никакого отношения. Для сравнения: в США кредитно -денежная политика направлена на снижение безработицы. У нас она могла бы иметь целью рост экономики. Радоваться снижению Центробанком процентной ставки с 13,5 до 9 процентов? Но предприятиям по -прежнему не дают дешевых кредитов. Приходит на ум, что модернизация в границах представлений ЦБ подразумевает полную ликвидацию отечественного производства.

Пока нас спасают две вещи — высокие цены на нефть и резервные фонды. Фонды закончатся, самое оптимистичное, к концу 2010 года, а цены на нефть могут упасть уже в начале его. Как будем выкручиваться, неизвестно. Если мы действительно, а не на словах хотим развиваться, надо менять существующую модель экономики.